Армянин с грустными глазами

Народ видит сердцем, слышит душой, понимает и оценивает всей своей сущностью. Народ сразу признал его своим – не ожидая, пока государство облагодетельствует его наградами и званиями. Точно так же, признал своим Ваграма Папазяна, Рачия Нерсисяна, Хорена Абрамяна. Люди по-свойски сокращали их имена, превращали в ласкательные прозвища: Папаз, Рач, Хорик, Фрунз.

 Включите телевизор. Идет армянский фильм? Если в нем играет Фрунз, то разве вы переключите канал? Даже если знаете наизусть все диалоги, все крылатые фразы, последовательность эпизодов и кадров, – наверняка нет! Потому что к этому нас побуждает пламя истинного искусства, освобождающее мысли и чувства и столь разительно непохожее на нынешние тупые «мыльные оперы», в которых нет ни капли искусства. «Мы и наши горы», «Пощечина», «Танго нашего детства», «Песнь прошедших дней», «Песня первой любви», «Мимино» и многие другие не имели бы, пожалуй, такого успеха, если б в них блистали не Мгер Мкртчян, Верчалуйс Мириджанян, Хорен Абрамян, Галя Новенц, Сос Саргсян, Шаум Казарян, а сегодняшние наши артисты, знакомые разве что по сериалам.
Для того, чтобы рассказать о ролях Фрунзика Мкртчяна, не нужны высокопарные эпитеты, велеречивые слова. Да о них и не надо много говорить – их надо просто прочувствовать. И почувствовать, как вновь оживают умершие было клетки нервной системы.
Друзья и те, кто знал Мгера Мкртчяна, говорили о нем – честный, искренний, прямой. Несколько лет назад, 4-го июля, в день рождения Мгера Мкртчяна я посетила Хорена Абрамяна. Темой нашей беседы стал феномен глаз Фрунзика. Хорен Абрамян вышел из себя, вспомнив одну из данных артисту характеристик: комик с грустными глазами. И даже оскорбился: «Знали ли Фрунзика те, кто так отзывается о нем, прочитали ли его душу? Наверняка нет! Хватит повторять вызубренные шаблонные слова. Фрунзик был ходячим юмором, в нем было столько шуток, что они выплескивались из его глаз – неужели этого не видно? Какие еще грустные глаза?!»
Но, вопреки Хорену Абрамяну, именно так считают даже чужаки. Во время своего пребывания в Ереване деятели казахского кино сами заговорили о Фрунзике Мкртчяне – они знали все его фильмы, знали и биографию. «У вас есть артист, подобного которому нет ни у одного народа в мире, – сказали они. – У вас, армян, есть Армянский вопрос, но разве у вас хотя бы один широкомасштабный, значительный фильм об этом? Нет! А ведь у вас есть Фрунз – показав одно только его лицо, его глаза в фильме о геноциде, вы потрясете весь мир, поставите на колени всех отрицающих геноцид! Его глаза помимо значения для искусства могут быть дипломатическим козырем, но величие этой ценности вы не осознали».
Созданные им роли были такими же, как он сам – оказавшийся на перекрестке перипетий жизни и судьбы Мгер Мкртчян. Он родился в тяжелые 1930-годы, умер в не менее тяжелом 1991-м. А в промежутке между ними были артистическая богема, заслуженная слава по всей бескрайней Советской империи и головокружительное разнообразие ролей.

Наир Ян
http://imyerevan.com/hy/culture/view/3662

Солнышко Мгер 

«Миром правят бездарности, потому что они не пьют: утром встают бодрые и все силы тратят на карьеру». Ну, какой русский на огромных просторах бывшего Советского Союза не подписался бы под этой парадоксальной сентенцией !

Парадокс же заключается в том, что автор этого высказывания, Фрунзик Мкртчян, родился и постигал жизнь в Армении — единственной республике, где даже не было вытрезвителя. И все-таки фраза настолько точна, что рассказ об этом удивительном актере захотелось начать с нее.
Сия истина озарила актера на съемках «Мимино», во время которых режиссер — Данелия — после просмотра рабочего материала сказал ему: «Перестань пить, потому что это видно на экране». Последний день трезвости открыл Фрунзику своеобразное видение мира, а миллионам телезрителей подарил «профессора Хачикяна в красной рубашке», изречения которого вот уже несколько десятилетий живут как крылатые фразы. Достаточно вспомнить — «Когда мне будет приятно, тогда и тебе будет приятно», «Эти «Жигули, чем думают, я не знаю…», «Такую личную неприязнь испытываю к потерпевшему, что кушать не могу», «Я тебе один умный вещь скажу, только ты не обижайся». Причем, многие из них были экспромтом самого актера. 
Талантливый и пьющий — почти синонимы не только в восприятии советских людей, но, пожалуй, во всем мире. Еще в Государственном театре Ленинакана друг и коллега Фрунзика — Азат Шеренц как-то сказал ему, наполнив стакан доверху: «Ты — талантливый. Ты должен выпить, потому что все талантливые люди были алкоголиками». Одно то, что оценку таланту дает коллега по цеху, в котором отношение к успеху собрата не всегда объективно, дорогого стоит. Впрочем, талант Фрунзика был очевиден с самого детства. Он собирал аншлаги, давая импровизированные спектакли во дворе, где зрителями были не только дети, но и их родители. Повзрослев, он участвовал в спектаклях Дома Культуры. Кстати, во время одного из них переломилось отношение к нему его отца. Дело в том, что Мушег Мкртчян видел сына знаменитым художником, гордился его рисунками и заставлял каждый день рисовать. Но, однажды увидев Фрунзика на сцене, Мушег понял, в чем истинное призвание сына. Существует множество легенд и фактов вмешательства и влияния родителей в становление талантливых детей. «Кнута» в них, как правило, больше, чем «пряников». Вот и Мушег как-то ударил сына железной линейкой по рукам, за то, что тот не хотел рисовать. Кто знает, сколько раз потом он вспоминал эту сцену, которую нельзя было открутить назад. В тот вечер за Мушегом «пришли»… Термин, печально знакомый миллионам советских людей. Чаще всего за ним стояла исковерканная жизнь — из-за пустяка, из-за случайности, вообще ни за что. Мушега взяли за то, что он вынес с текстильного комбината, где работал, несколько метров ткани. Так делали многие, иначе было не прокормить семью. Жестокость судьбы была в том, что на долю родителей Фрузика и без того выпало немало испытаний. Они были детьми Геноцида, точнее — сиротами. Их нашли на дороге. Потом — типичная линия жизни: детдом, работа на комбинате, знакомство, любовь, брак, дети… и «Однажды за ним пришли»…

Анн Фанунц
http://imyerevan.com/ru/magazine/article/1840Армянские мушкетеры

Армянские мушкетеры

Говорят, что армяне — очень критичные зрители. Может, это и так, но даже скептики расплываются в улыбке, как только на экране появляются добрые, открытые лица героев фильма Эдмонда Кеосаяна «Мужчины» — таксистов Сурена, Вазгена, Сако и Арама — этаких мушкетеров Еревана 70-х, которые, оседлав своих железных коней, летят навстречу новым приключениям. И девиз у них тот же, что и во времена рыцарей без страха и упрека: «Один за всех и все за одного!»

После выхода картины на экран Ереван изрядно преобразился: мужчины стали одеваться, как герои Кеосаяна, повторять их манеры, а женщины принялись подражать главной героине Карине. У нее переняли все — прическу, фасоны платьев и обуви, даже походку. Говорят, клетчатые ткани в магазинах расходились моментально и в невероятных количествах. Еще бы, ведь красавица Карине носила юбку именно из такой материи! Стоянка такси, по сценарию фильма, располагалась на улице Московян, и жители города начали приходить сюда не только для того, чтобы воспользоваться услугами этого вида транспорта, но и в надежде встретить полюбившихся героев. Давно позабытая народная песня «Камин зана», которую в фильме исполнил герой Армена Джигарханяна дантист Казарян, обрела новую жизнь — без нее не обходилось ни одно застолье, она звучала даже на молодежных дискотеках.После съемок культовой трилогии о неуловимых мстителях Эдмонд Кеосаян приехал в Армению. Тогда-то председатель Госкомитета по кинематографии и кинофикации Геворг Айрян и предложил режиссеру снять картину «с армянским характером». Кеосаян и сам давно об этом подумывал — он хотел сделать фильм о настоящих, теплых, бескорыстных отношениях, чего, быть может, ему не хватало в большой столице. Но надо было, чтобы армянский характер был понятен еще и русскому зрителю. Поэтому сценарий он написал в соавторстве с Александром Червинским. А чтобы легче было проникнуть в тонкости армянского нрава, Кеосаян решил, что собрат по перу должен хотя бы месяц провести в Ереване. Жил он в доме Авика, брата супруги режиссера Лауры Геворкян. Здесь-то и нашелся исполнитель роли главного героя — влюбленного, мечтательного, романтичного Арама. И хотя Авик не был профессиональным актером, а обувщиком-модельером, режиссер и сценарист увидели в нем то, что им было нужно для колоритного образа героя. Впрочем, Авик был не единственным непрофессионалом в фильме. Армен Айвазян, игравший Сако, работал строителем. Правда, один раз он снялся в картине Генриха Маляна «Мы и наши горы», там его и приметил Кеосаян. Сельскую красавицу Ануш, вздыхающую по Араму, искали долго — дивы, которых ассистенты приводили на съемочную площадку, не отвечали требованиям режиссера. Наконец он остановился на продавщице из Центрального универмага Еревана. Правда, пришлось вести переговоры с ее строгим отцом. Его уломали, но он поставил одно непреложное условие — мать девушки должна была присутствовать на съемках. Впрочем, Кеосаян нашел роль и для нее в одном из эпизодов. Так, совершенно случайные, далекие от кино и театра люди оказались рядом с маститыми актерами — Мгером Мкртчяном, Азатом Шеренцем, Арменом Джигарханяном, Рафаелом Котанджяном, Аллой Туманян, Эгине Ованнесян...Говорят, Эдмонд Кеосаян любил снимать в своих фильмах друзей и родных. Но этот принцип никак не распространялся на его супругу — актрису Лауру Геворкян. А чтобы избежать семейных сцен, он придумал хитрый ход — оформил красавицу-жену ассистентом режиссера. Но во время съемок «Мужчин» возникла непредвиденная трудность: Армен Джигарханян прилетел в Ереван всего на один день, а актриса, выбранная на роль супруги дантиста Казаряна, по какой-то причине не пришла на работу. Надо было спасать ситуацию. Кеосаян, позабыв о своих принципах, поднял с постели больную жену, и (с температурой 38 градусов) ее привезли на съемочную площадку. Позже Лаура Геворкян вспоминала, что все это было похоже на бред: гротескный образ квартиры дантиста (входная дверь, напоминавшая сейф, поставленные друг на друга серванты), абсурдные ситуации и диалоги… «Я чувствовала себя отвратительно и все время думала: «Да что же это я делаю, что за чушь несу!» Но, как показало время, сцена с Казарянами и их деревенскими родственниками стала одной из самых популярных в фильме, а диалоги — неотъемлемой частью ереванского лексикона.В нашумевшей трилогии о красных дьяволятах во многих сценах перестрелок, погонь и драк артисты снимались без дублеров: Кеосаян считал, что актеры должны уметь все. То же произошло и в фильме «Мужчины», изобиловавшем погонями в такси и прыжками с большой высоты. В сцене драки с хулиганами, когда герои должны были прыгать с балкона (чтобы спасти главную героиню), тротуар застелили губчатыми матами. Армен Айвазян и Аветик Геворкян героически прыгнули со второго этажа, а вот Мгер Мкртчян перекинул ногу через перила, а потом вдруг по-настоящему испугался и вернулся на балкон. Этот эпизод сняли с одного дубля, причем всем показалось, что Мкртчян виртуозно изобразил страх и нерешительность. Но на самом деле это была не игра.Когда снимали эпизод беседы героев Мгера Мкртчяна и Валентина Подпомогова (кстати, известного художника), в котором таксист рассказывал слезную историю о своем влюбленном друге Араме, мужчины должны были расплакаться. Мкртчян был великим актером и пустить слезу в кадре мог с одного дубля. Подпомогову это сделать было сложнее. Тогда ему закапали в глаза глицерин. В итоге во время просмотра критики отметили, что… «Подпомогов плачет по-настоящему, не то что Мкртчян».Фильм «Мужчины» был снят за фантастически короткий срок — два месяца. Кеосаян обладал невероятной энергией и умел заряжать ею всех своих коллег. Говорят, во время работы он чаще всего употреблял слова «срочно», «быстро», «немедленно». Однажды Мгер Мкртчян сказал ему: «Эдик, на тебя надо сделать дружеский шарж: с одной горы ты кричишь «ау!», а на другой стоишь и слушаешь свой крик». После первого просмотра фильма редакционная коллегия сделала 38 замечаний. Кеосаян спокойно спросил: «А каковы крайние сроки исправления неточностей?» Ему дали полгода. Однако режиссер уже на следующий день представил откорректированный вариант. Но комиссия не сдавалась, теперь их не устраивал финал: главный герой не должен был отказываться от своей любви и возвращаться в село, где его ждала влюбленная в него Ануш. Для советского человека это был недопустимый компромисс. Но у Кеосаяна имелись веские доводы — человек должен возвращаться к своим корням. Может, за этим стояла личная драма Эдмонда Гарегиновича, который, будучи яркой, незаурядной личностью, так и не смог стать до конца ни русским, ни армянским режиссером.Съемки картины завершились, а деньги из бюджета были потрачены не полностью. Тогда Кеосаян решил поменять финал. Согласно первому варианту, фильм заканчивался роковым поцелуем на балконе — сердце Карине было отдано городскому франту Левону. Режиссер же решил, что в финале должен пойти снег, который принесет с собой некое очищение, и жизнь начнется с нового листа. Однако на дворе стоял жаркий август, и съемочной группе пришлось терпеливо ждать. Первый снег в тот год в Ереване выпал… в конце октября! Такого не помнили даже старожилы. Обрадованные киношники успели снять кадры заснеженного города, а в полдень снег растаял. Друзья смеялись: «Эдик, ты смог подчинить себе даже природу. Интересно, что бы случилось, если бы тебе нужно было снять наводнение?»Справка
В 2006 году в столичном сквере возле кафе «Козырек» был установлен памятник героям фильма «Мужчины». Его открытие приурочили к 70-летнему юбилею Эдмонда Кеосаяна и 35-летию выхода картины на экран. Автор памятника — скульптор Давид Минасян. По его мнению, эту скульптурную группу можно считать собирательным образом ереванских друзей. Каждый, кто считает себя ереванцем и имеет друзей-ереванцев, непременно увидит в ней себя.
Работая над памятником «Мужчинам», Минасян ничего не выдумывал. Режиссер дал такие гармоничные, цельные и яркие образы, что скульптору оставалось только перенести их с киноленты в бронзу.

Журнaл «Ереван», N3, 2009