Георгия Данелии "Тостуемый пьёт до дна"
Издательство: Издательство "Эксмо"
ISBN: 978-5-699-53985-7
Редактор: Завьялова Наталья Сергеевна
Обложка: Твердый переплет
Кол-во страниц: 352
Дата выхода: 2 ноября 2011
Тираж книги: 3 100
Толщина: 28 мм
Формат: 116x190 мм
В название этой книги Георгий Данелия вынес полюбившуюся всем фразу из "Осеннего марафона". Знаменитые реплики и шутки из "Мимино", "Афони", "Совсем пропащего" и других фильмов Г. Данелия давно уже гуляют по свету. Так же как и маленькие истории, "байки кинорежиссера", рассказанные им в первой книге - "Безбилетный пассажир".
Те, кто ее читал, с нетерпением ждали обещанной автором "второй серии". И вот она перед вами. Такие же истории - смешные и немного грустные. Вроде бы про кино - и не совсем про кино. А просто про нашу жизнь.
Герой Фрунзика Мкртчяна Рубик Хачикян из фильма «Мимино» стал фигурой знаковой, и многие говорят, что это лучшая его роль в кино. А ведь упади тогда монета по-другому — и его в этом фильме могло и не быть. И фильм был бы совсем другой.
Когда в Болшево мы написали всё, что происходит в Грузии и наш герой прилетает в Москву, возник вопрос:
— Один живёт он в номере гостиницы или с кем-то?
— С кем-то.
— С кем? С Леоновым или Мкртчяном?
Поселили с Мимино Леонова (эндокринолога из Свердловска). Получается интересно. Поселили Фрунзика (шофера из Ленинакана) — тоже интересно. Решили: Леонов — орел, Фрунзик — решка. Подкинули монету. Выпала решка.
И Кушнерёв в этот же вечер вылетел в Ереван освобождать Мкртчяна от спектаклей.
Первый раз Фрунзик снялся у меня в фильме «Тридцать три», потом в фильме «Не горюй!», об этом я писал. В «Не горюй!» у него одна реплика: «Конфету хочешь? Нету». Я показывал фильм во многих странах, каждый раз и у нас, и за границей в этом месте был хохот и аплодисменты. А после «Мимино» многие его реплики цитируют и сейчас, через тридцать лет. Некоторые запомнились, потому что они смешные: «Я так хохотался!», «Ты и она не две пары в сапоге». Но есть и совершенно обычные. Во время завтрака Хачикян спрашивает Валико:
— Вы почему кефир не кушаете? Не любите?
Ну что тут запоминать? Но и эту фразу до сих пор повторяют. Уверен, если бы это сказал другой актер, не Мкртчян, эта реплика вряд ли осталась бы в памяти, даже сразу после просмотра.
Когда мы снимали, было очень холодно, мороз доходил до минус сорока. А костюмы выбрали летом. Буба выбрал плащ, а Фрунзик короткую курточку. Я говорил, что будет холодно.
«Они же с Кавказа, откуда у них теплые вещи?» — возражали они. Та зима была на редкость суровой. Сцену «Хачикян и Валико у Большого театра» снимали, когда было минус 36. Досталось беднягам! На Бубу и Фрунзика смотреть было больно! Поскольку натурные сцены были в основном в центре, во время перерыва я возил их обедать к себе домой (мама вкусно кормила нас). Мы обедали и обсуждали сцену, которую сегодня предстояло ещё снять. Здесь проявлялась неуёмная фантазия Фрунзика. Он предлагал бесконечное множество вариантов, из которых нам оставалось только отобрать. Некоторые сцены в фильме сняты не по сценарию. Это итог маминых обедов. Так, например, по сценарию после Большого театра, когда Мимино и Рубик заходят во двор и там нет «КрАЗа», они находят его в соседнем дворе, и на радостях Фрунзик целует машину, а поскольку мороз — губы прилипают к железу. А Фрунзик придумал, что когда Мимино пошел звать милицию, Хачикян остался во дворе охранять следы. И когда во двор хочет войти человек, он угрожающе поднимает увесистый кусок льда и говорит:
— Друг, как брата прошу, не подходи! Сюда нельзя! Здесь следы!
Когда мы спускались к машине, на лестнице встретили моего ученика режиссёра Виктора Крючкова, который шёл ко мне. Он и сыграл прохожего.
Фрунзик придумывал и реплики своему герою. Реплик «я так думаю», «я один умный вещь скажу, только ты не обижайся» тоже не было в сценарии, это придумал Фрунзик. (Когда я говорю: «не было в сценарии», я имею в виду тот сценарий, по которому мы снимали и который всё время менялся.)
Ещё у него был особенный дар. Во время озвучания, если его герой на экране на секунду открывал рот (чмокал или просто шевелил губами), Фрунзик умудрялся вставить слово, всегда синхронно и всегда к месту.
И ещё Фрунзик очень хорошо показывал. Был у него номер, как кто то ныряет с вышки, и мама каждый раз, когда он приходил к нам, просила его повторить этот номер. Фрунзик вставал из-за стола, и мы видели, что он поднимается по лесенке на вышку, подходит к трамплину, готовится и ныряет. И всякий раз — до сих пор не могу понять, за счёт чего, — было ясно, что это прыгнул русский, это — грузин, а сейчас армянин, и даже было понятно, что нырнул китаец, хотя Фрунзик проделывал всё это молча и не щурил глаза.
Великий актёр был Фрунзик Мкртчян!
Создатели фильма "Мимино", удостоенного золотого приза жюри конкурса художественных фильмов, на Х Московском кинофестивале.
Слева направо: Вахтанг Кикабидзе, Виктория Токарева, Фрунзе Мкртчян, Георгий Данелия, оператор Александр Петрицкий.
Фото Галины Кмит, 1977г.
Колоризация сайта www.frunzik.com
АРМЯНЕ И ГРУЗИНЫ
Фрунзик играл в нашем фильме армянина, и мне было важно, чтобы его герой понравился армянам или хотя бы не раздражал. На первый просмотр я позвал режиссёра Эдика Кеосаяна. Картина Эдику понравилась. «Человечное кино, — сказал он. — Это сейчас редкость».
— А армянин, как тебе?
— Не Сократ, конечно. Но хороший парень. Надёжный.
Между прочим. Вражды между армянами и грузинами никогда не было. Но дискуссии и споры — кто древнее, кто мудрее и кто лучше в футбол играет — были и будут всегда.
Секретарь Армянского союза кинематографистов кинорежиссер Фрунзик Давлатян позвонил мне и рассказал:
Пришла к ним первая копия «Мимино» для показа в Доме кино. Собрал он секретарей, сели смотреть. Грузины сняли армянина. Наверняка будет какая-нибудь подковырка. Смотрят. Появился армянин Рубик Хачикян — смешной, симпатичный. Следующая сцена — танцует. Неплохо танцует. Дальше — покрышку грузину отдал. Нормальный парень, не к чему придраться. Но вот грузин звонит из-за границы и говорит телефонистке, что хочет позвонить в Дилижан. А телефонистка говорит: «Это невозможно». — «А в Телави?» — спрашивает грузин. «Да, конечно! Пожалуйста, говорите!» — говорит телефонистка. «Ага! Так и знали! В Дилижан невозможно, а в Телави — пожалуйста! Да кто этот ихний Телави знает? А Дилижан всемирно известный курорт!» Но недолго возмущались. Оказалось, что телефонистка перепутала Телави с Тель-Авивом. Кончилась картина, так ничего обидного и не нашли.
— Вот я звоню, потому что все просили тебя поздравить и поблагодарить за хороший фильм, — сказал Давлатян, — только товарищи из Дилижана просили тебя приехать сюда, чтобы ты понял, что вода в Дилижане не второе, а первое место в мире занимает!
ПРОДЕШЕВИЛ
Вообще-то в сценарии второе место в мире занимала вода не из Дилижана, а из Ленинакана. Но Гия Канчели попросил меня (он каждое лето ездил в Дилижан в Дом творчества композиторов писать свои симфонии):
— А нельзя сделать так, чтобы этот Хачикян был не из Ленинакана, а из Дилижана?
— Нельзя.
— Почему?
— Потому что Дилижан — курорт. А Хачикян не композитор, а шофер.
— Но в Дилижане тоже шофёры есть.
На Канчели была симпатичная курточка, похожая на толстовку.
— Ты где эту куртку купил? — спросил я.
— Не помню.
— Красивая, — сказал я. — Я как раз такую ищу.
— На! — Канчели снял курточку и отдал мне. — Вымогатель!
Так Хачикян поселился в Дилижане.
Через много лет эта курточка нам с Резо Габриадзе пригодилась в Израиле, в Тель-Авиве, куда мы приехали писать сценарий фильма «Паспорт». Там на второй день после приезда нас неожиданно пригласил к себе президент Израиля господин Герцог. У Резо тогда пиджака не было (не уверен, что он у него есть сейчас), а у меня с собой была курточка Гии Канчели, которую я заработал путём творческого компромисса. В номере было холодно (на полную мощность дул кондиционер), и я в ней спал. Мы погладили эту курточку, Резо надел её, я завязал на нем галстук, и на приеме у президента Израиля мой друг выглядел официально и весьма импозантно. (Это был единственный раз, когда я видел на Резо галстук).
Из книги Георгия Данелии "Тостуемый пьёт до дна"
Москва: Эксмо, 2007. — 672 с.
